Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну - Дарий Дюже

Веша сидела у самого огня, скрестив ноги и закрыв глаза. Спина девочки была выпрямлена и напряжена, словно кол проглотила, но руки безвольно лежали на бёдрах. Лицо отрешённое и, одновременно, сосредоточенное – это не похоже на сон…

– Время пришло, моя преданная раба, – разжались губы девочки, но зазвучавший голос не был голосом Веши. Более глубокий и сильный, он мог бы принадлежать взрослой, властной женщине, но не одиннадцатилетнему ребёнку, – пора послужить госпоже…

Веки Веши дрогнули и медленно поднялись – на меня в упор глянули два расплавленных омута, две раскалённые бездны, губы искривились в насмешливой ухмылке.

Если бы могла – отшатнулась, даже бросилась наутёк, но я не могла. Тело больше не слушалось меня, а сердце пронзила знакомая боль – передо мной была Хозяйка, Бездна.

– Напомни поблагодарить твоих друзей, этого дракона и ведунью. Они думали, что ломают мои планы, но на самом деле, подарили решение проблемы. И решением станешь ты, дорогая моя.

– Я… не буду помогать, – слова дались с трудом, но всё же выговорила их. – Я… не раба… – на большее сил не хватило.

– Да? – гримаса презрительного удивления на лице ребёнка выглядела отталкивающе, – А кто же ты, как не раба? Ты драконьер, милая, моё творение – и я могу сделать с тобой всё, что захочу. Захочу, – тут она подняла руку, – и твоё сердце – остановится.

Она резко сжала пальцы в кулак, и я задохнулась – сердце, пусть и пронизанное пульсирующей болью, вдруг стукнуло и замерло. Боль исчезла, оставив тянущую тяжесть.

– Довольно, пожалуй, – детский кулак разжался, спустя две минуты: я со всхлипом втянула воздух, – дыши. Пока.

– Всё равно… не буду…

– Дышать не будешь? – насмешливо уточнила она. – Ну, не дыши.

– Помогать, – это уже получилось твёрже.

– Да собственно, твоё согласие и не надо. Хватит и желания выбраться отсюда. В принципе, могла бы тебя и не будить. Но иногда хочется просто развлечься. Поговорить с кем-нибудь… Так скучно быть всемогущей, всезнающей… Но мне пора. До встречи, Леля.

И в тот же миг девочка обмякла и повалилась на землю, как тряпичная кукла. Хотела вскочить, чтобы помочь ей, но поняла, что не могу. Тяжёлая сонливость навалилась, как кусок скалы.

Тихо… Осколок пригревает, бездна слабо гудит. Ну и сны же иногда снятся!..

Сладко зевнув, потянулось всем затёкшим телом, заставив каждую мышцу расправиться. Что-то я заспалась, судя по тому, на какой высоте находится светило. И Веша тоже хороша – не разбудила утром. Хотя… можно и полениться, мы же никуда не идём. Ждём у причала неизвестно чего: то ли Хмыся, то ли драконьеров… Нет, встать всё-таки надо, приготовить завтрак, да и вообще… так и лентяйкой недолго стать. Давай, давай, вставай Леля!

Уговаривая себя таким образом, открыла один глаз, потом второй: ясный день. Даже скорее – полдень. А это что такое? И где костёр?!

Веша слабо застонала, когда я перевернула её на спину. Лицо девочки было белым, в уголках губ засохла кровь…

Это был не сон. Беседа с повелительницей бездны не приснилась мне. Всё было наяву – и состояние Веши доказывает это. Хорошо хоть, что девочка выдержала это… вселение. Но никогда и ни от кого не слышала, что Бездна способна на подобное. Впрочем, сейчас не время об этом думать…

Устроив девочку поудобнее, положив её голову себе на колени, сосредоточилась. Одна рука легла на лоб, вторая – на затылок… но я так давно не исцеляла… и не хочется обращаться к Силе Бездны. Но Веше нужно помочь. И с удивлением почувствовала, как кровь отхлынула от рук – пальцы заледенели, а в следующий миг кровь вернулась обжигающей волной: кисти и ладони окутало знакомое розоватое свечение и, продержавшись несколько минут, схлынуло. Веша глубоко вдохнула и вдруг открыла глаза:

– Почему ты плачешь, Леля? – слабым голосом спросила она, а я удивлением почувствовала две тёплые дорожки на щеках.

– Просто так, – улыбнулась в ответ, – мне хочется, вот и плачу.

– Я спать хочу… – пробормотала она, закрывая глаза.

– Спи, моя хорошая.

Я смотрела в лицо девочки, фарфорово-белое, почти светящееся изнутри, и чувствовала огромную, опустошающую нежность и жалость. Бедный ребёнок, сколько ещё ей предстоит пережить?

– А ты не уйдёшь? – испуганно распахнулись её глаза.

– Нет. И даже не пошевелюсь, пока не проснёшься, – заверила я.

– Хорошо.

Девочка заснула мгновенно, похоже, крепко, к щекам постепенно возвращался естественный детский румянец, дыхание глубокое и ровное. Я же сидела над ней, поглядывая на руки, и пыталась понять, что сделала. Сила, отозвавшаяся на призыв, не относилась к Бездне. И в то же время не была целиком моей: я зачерпнула в источнике, которого не знала. И это беспокоило.

Тем временем Осколок поднимался всё выше, напоминая о проблемах насущных. Где мы? Мало того, что не было и следа от костра, исчез также причал, и деревенские огороды, которые были частично видны с места нашей стоянки. Куда всё подевалось? Или, скорее, куда забросило нас? Вокруг был только пустынный обрыв, бездна да лес. Кроме того, исчезли все пожитки. И что бы это значило? Ну ладно, без котелка, кружек и фляг обойдёмся, но что с нами будет без оружия – самострел исчез, остался только кинжал на поясе, который я не снимала на время сна.

Вокруг было тихо, раздавались лишь обычные для бездны и леса звуки, но вот один странный звук привлёк моё внимание: топот. Сначала я не поверила себе, но топот приближался, и это явно были не дикие животные: никто, кроме человека не умеет чеканить шаг.

Мы находились на излучине обрыва, и кто бы там ни шёл, должен был выскочить прямо на нас. На какой-то миг я заколебалась: может, стоит спрятаться? Но решила остаться на виду: драконьеры не признают военной дисциплины. И вообще, кажется, я знаю, куда нас занесло волею Бездны. Есть только один остров, где существует войско – это Твердь. Поэтому, когда из-за поворота появился отряд человек в тридцать, закованных в броню, я ничуть не удивилась, в отличие от них.

Командир оказался мужчиной средних лет с резким чертами лица, внимательными карими глазами. Сейчас он удивлённо и настороженно рассматривал нас.

– Кто вы такие? Откуда взялись? – спросил, подойдя поближе.

– Меня зовут Леля, мне нужно увидеть градоправителя Утера.

– Утер погиб. Примерно год назад. Городом правит другой человек.

– Погиб? – это было печальной новостью, – Как погиб?

– При нападении драконьеров. Я вынужден взять вас под стражу, до выяснения всех обстоятельств.

Я взглянула на воинов, что окружили нас, и улыбнулась:

– Хорошо, но ребёнок болен, нужны носилки.

До врат мы добрались безо всяких приключений. На первой заставе часовые подтвердили, что никто не покидал пределов наружной стены. Я лишь пожала плечами в ответ на взгляд командира: обратного и не утверждала.

Распорядившись отправить другой дозорный отряд на патрулирование обрыва, он взялся нас сопровождать. Осёдланные шипохвосты стояли наготове.

Ехали мимо зеленеющих всходами полей, изредка встречающиеся крестьяне шарахались в сторону от верхового отряда, движущегося быстрой рысью. Если бы я не воспротивилась, командир пустил шипохвостов галопом.

День угасал, последние лучи Осколка подползли к самому краю зубцов городской стены, а она была ещё довольно далеко. В ночной бурой мгле достигли городских врат, и нас беспрекословно пропустили внутрь. Видимо, гонец уже сообщил градоправителю новость о странных гостях.

Проехав по пустым и гулким, по ночному времени, улицам, мимо освещённых окон домов и харчевен, оказались у дома градоправителя. К этому времени я изрядно устала, и с завистью поглядывала в освещённые окна – мне ещё долго не видать отдыха.

Нас провели в небольшую комнату без окон с двумя узкими кроватями и оставив лампадку, доверху наполненную жиром твари-из-бездны, заперли.

Уложив Вешу, так ни разу и не проснувшуюся за всё это время, я присела рядом. Ужасно хотелось лечь спать, махнув на всё рукой, к тому же болели мышцы, отвыкшие от долгой верховой езды. И в какой-то момент, я всё же задремала сидя, подперев подбородок кулаком, и вздрогнула от деликатного покашливания.

В свете двух больших лампад передо мной стояли несколько человек: двое мужчин и пожилая женщина.

– Вы Леля, спутница Велара? – спросил мужчина, стоявший чуть впереди. Я не могла рассмотреть его лица, ослеплял свет лампад.

– Да, – ответила, заслоняясь рукой, – это я.

– Уберите свет, – приказал он, – пойдёмте Леля, надо поговорить. С вашей спутницей пока побудет знахарка.

– Мы можем поговорить тут, – предложила я. Совсем не хотелось оставлять ребёнка, я ведь обещала.

– Не переживайте, у Илы золотые руки. Она лучший лекарь на всей Тверди.